Китай: глазами журналиста XI: На ферме яков

Покидаем город, и наш автобус мчится по абсолютно совершенному, как новому, шоссе на запад в горы. Мы оказываемся среди очаровательной нетронутой природы Тибетского плато.  По обеим сторонам извилистого пути стоят двухтысячные и трехтысячные горные вершины, между ними огромные долины, на склонах горные луга, где иногда заметно несколько овец, но людей здесь даже не видно. И на автомагистрали мы почти все время тоже сами – если уже кого-нибудь встретим, то это семья на мотоцикле с грузом большим, чем сам мотоцикл, или грузовик, который тянет лошадь. Автомобиль встречается действительно изредка. 

Мы находимся в почти самой бедной и наименее населенной провинции Китая. Цинхай, с его более 700 тысячами квадратных километров, является самой обширной провинцией в стране, но живет здесь только пять с половиной миллионов человек - это обычное количество населения среднего китайского провинциального городка. Большая часть культурной и деловой жизни происходит в столице, остальная часть страны является очень отсталой, многие люди здесь живут за чертой бедности, неграмотность -очень распространенное явление. До тех пор, пока этим не занялось китайское правительство, здесь было развито лишь мелкое земледелие. Как вскоре узнаем, это все должно измениться.

Примерно через час езды по захватывающей дух природе мы оставляем за собой горные вершины и автомагистраль и поворачиваем на гораздо менее комфортное шоссе. Наконец-то мы проезжаем мимо деревень и встречаем людей. Видим одноэтажные домики с плоской крышей, без штукатурки, неопрятные, на первый взгляд бедные и, главное, почти все одинаковые. Иногда видим ребенка в грязной бедной одежде, мужчину в какой-то серой форме и женщин в длинных юбках. Увидев наш автобус, они останавливаются и с любопытством смотрят на лица за окошками.

Неровное шоссе превращается в полевую дорогу, вдоль и поперек только каменистые пастбища, и вдруг перед нами вдалеке появляется несколько зданий – это местная ферма, и мы собираемся разговаривать с фермером. Как пункт повестки дня, это выглядит великолепно, но на месте нас ожидает сюрприз. Усадьба состоит из трех низких ветхих зданий, двора и какого-то ограждения, где находятся черепа яков и старые ржавые плуги. Местный персонал состоит из древнего добродушного фермера с отрепетированной улыбкой и речью, его тихой жены с непроницаемым выражением лица, дочери, подсобной работницы и подсобного работника. 

В знак приветствия нам на шею надевают белые шарфы - традиционный символ дружбы.Фермер ведет нас в маленькую комнату, украшенную десятками фотографий типа «Я и министр сельского хозяйства», и мы усаживаемся на старых диванах. Хозяин занимает почетное место - кресло. Его жена носит нам угощение. Единственным источником пропитания для фермеров в этой части провинции, со средней высотой 3000 метров над уровнем моря, являются овцы и яки. Хотя за домом мы видели только два яка, на горных пастбищах всего несколько небольших стад, фермер нам рассказывает, как он здесь управляет большим хозяйством, помагает объединять пастухов, чтобы продукция была более эффективной, и объясняет, чем як полезен. 

Местные жители до сих пор не умеют представить себе жизнь без яков. Это очень неутомимые, живучие и выносливые животные, которые могут выжить в пяти тысячах метров над уровнем моря. Они используются для перемещения грузов, как рабочий скот, их разводят на молоко, мясо, у них качественная шерсть, а их помет сушат на зиму, когда его используют в качестве топлива, а также его используют как утеплитель. Так что, почти все в одном.

Я внимательно слушаю тщательно отрепетированную и подвергнутую цензуре речь старого китайца, который, видимо, должен убедить нас в том, насколько полезными являются местные усилия  «коллективизации»,  а мой взгляд при этом останавливается на его огромных, изнуренных работой, руках и лице, тысячу раз обожженным морозом. Внимательно наблюдаю за его женой, которая является воплощением нелегкой жизни в суровых условиях. Думаю над тем, почему эта семья согласилась стать "достопримечательностью". Наверное, добровольно это не было ...

Мы все еще находимся возле яков, коллеги задают вопросы, фермер профессионально улыбается в камеру, а наши стаканы полны молока. Конечно, яка и свеженадоенного. В качестве закуски здесь стоят чаши, полные каких-то пончиков - они выглядят очень соблазнительно, но гордая заметка фермера, что они жарятся в жире яка, мне отбивает вкус. По комнате струится много неизвестных ароматов, которые совсем мне не нравятся. Мне ясно, что я здесь ничего пробовать не буду и поэтому буду голодная. В противном случае, меня бы, наверное, вырвало в местном унитазе, или же в чем-то другом, что используют здесь для этой цели.  Но, погляди-ка! Фермер поднимает стакан молока и предлагает выпить. Я пугаюсь, что не сумею это сделать, и при этом нельзя обидеть хозяина. Поэтому делаю вид, что пью, стакан прячу в ладонях, чтобы не было видно, что я не выпила, незаметно его прячу за вазу с цветами, которая его, к счастью, закрывает.

Аудиенция, к счастью, подходит к концу, мы еще просматриваем два фотоальбома, над которыми охаем и ахаем (семья фермера, яки и гости) и, наконец, мы попадаем на свежий воздух. Прощание проходит тепло, семья много раз позирует, машет на прощанье, пока нас видно, а мы едем навстречу реке Хуанхэ.

Текст/фото: Андреа Фантова 

Перевод: Алла Куцерова